Вчера ушла из дома в платьишке и с голыми ногами, домой вернулась в колготках (до сих пор весело от такого переодевания - замерзнуть, зайти и купить колготки, забежать в ближайший надежный туалет и надеть их). От больного организма, конечно, огребла сегодня, сам дурак, что ж теперь (ну да, шарфик на больное горло в юном месяце апреле даже в плюс 23 еще никому не мешал). Зато наконец-то есть платье, которое можно носить с кедами (хочу еще платьев и еще кедов).
Еще вчера небо над Патриаршими было дивного чернильного цвета, а на Тверской проводили репетицию парада (перекрытая улица, ограждения, танки, очень комфортная толпа почему-то; все вместе - что-то среднее между внештатной тревожной ситуацией и странным праздником). Кажется, Белтайн тоже был вчера.
Обрела (возможно), во-первых, небольшую подработку, во-вторых, "Мауса" (и после майских надо начать заниматься обретением другого стола и стеллажа, иначе книги изгонят меня из комнаты).
Попыталась еще обрести научную деятельность и даже вроде как договорилась, что займусь гравюрами (с хранителем гравюр), но вчера произошла неприятная история, сильнейшим образом поколебавшая мое уважение к этому человеку (и точно поодбившее желание с ним работать). Тем более настораживает, что стоит мне договориться на конкретный день и написать себе руны на легкую и удачную работу, как по той или иной причине все отменяется.
Другие вопросы повседневности - как перестать слушать "Пикник" и прекратить хотеть рисовать и начать рисовать.