Раз в ленте все равно «Жук в муравейнике», а я как раз перечитываю:
Очень нравится оборотневый контекст «Жука в муравейнике». Я жила с этим контекстом много лет, гладилась об него и любила чуть ли не больше самой книжки - и наконец-то сформулировала его сейчас, на третьем перечитывании. Имя Абалкина (Лев - и его прозвище «Левушка-ревушка»), его интерес к животным вообще и к голованам в частности и даже «звериный» эпиграф. Не знаю, специально ли Стругацкие выводили этот смысловой слой, или он вылез случайно, но в общую канву книжки метафорический оборотень Абалкин вписывается очень хорошо.
В городе на Надежде отчетливо проступает Петербург, не могу отделаться от этого контекста, и он отлично ложится на мое апокалиптическое ощущение от мира в последние несколько месяцев (хотя если следовать логике, то это должна быть Москва, но здесь хтонь совсем другая).
Люблю хтонь, как ее писали Стругацкие.